Старое еврейское кладбище Праги

Старое еврейское кладбище (чеш. Starý židovský hřbitov) — место вечного упокоения представителей еврейской общины Праги, захоронения на котором осуществлялись слоями с начала XV века до 1787 года. Старейшее уцелевшее надгробие датировано 1439 годом. По некоторым подсчётам, на кладбище покоятся не менее 100 000 евреев, причём к настоящему времени сохранились приблизительно 12 тысяч надгробных камней.

Последние годы Старое еврейское кладбище является весьма популярной туристической достопримечательностью, здесь особенно остро ощущается memento mori и бренность бытия, появляется повод задуматься над смыслом жизни.

История Старого еврейского кладбища

Первое еврейское кладбище Праги, о котором доподлинно известно, называлось Еврейским садом и находилось в районе Нове Место вплоть до 1478 года, когда по многочисленным просьбам горожан чешский король Владислав II распорядился его снести. Точная дата основания заменившего его Старого еврейского кладбища неизвестна. Сегодня преобладает точка зрения, что в год большого погрома в пражском гетто (1389) этого кладбища ещё не существовало, и, следовательно, остаётся загадкой, где происходили трагические события, которые описал Авигдор Кара в своей элегии «Все эти несчастья». В ней автор вспоминает, как во время нападения на еврейское гетто толпа мародёров опустошала погост, разбивала надгробия и доставала останки из могил. Это событие также описано Алоисом Йирасеком во второй части исторической трилогии «Между течениями».

Самый старый из сохранившихся до наших дней надгробный камень на Старом еврейском кладбище был установлен в 1439 году как раз на могиле упомянутого пражского раввина и поэта Авигдора Кары. Некоторые прославленные учёные, например, Геласий Добнер и Ярослав Шаллер, в прошлом ошибочно полагали, что Старое еврейское кладбище возникло на целую тысячу лет раньше. Критика взглядов, указывавших на столь почтенный возраст кладбища, раздалась только с приходом эпохи позитивизма во второй половине XIX века. Главным критиком, опровергавшим подобные мнения, стал верховный раввин Праги Шломо Иегуда Раппапорт (1790–1867). Хотя он и принадлежал к роду коэнов, которым запрещено ходить по кладбищу (только по его краю), он заново изучил надписи на ряде надгробий.

С конца первой половины XV века начинается непрерывная линия дат смерти на могильных камнях, которая тянется вплоть до 1787 года, когда была выкопана последняя могила для Мойжиша Липмана Бека. К тому моменту прошло уже три года после указа австрийского монарха Иосифа II, которым он по санитарным причинам запретил погребение на старых кладбищах внутри городских центров.

Кладбище находилось на самом высоком холме еврейского гетто. Очевидно, уже вскоре после основания ему стало тесно в первоначальных границах, поскольку в 1440 году для расширения был куплен первый участок земли у пивовара Гануша (запись о сделке является первым письменным упоминанием кладбища). Приобретение новых участков последовало уже в XVI веке, деньги на него были выделены Мордехаем Майзелем. Последнее расширение территории кладбища датировано 10 ноября 1768 года.

Согласно предписаниям галахи (традиционное иудейское право) евреи не вправе трогать отдельные могилы и обязаны делать всё возможное для сохранности надгробия покойного. Недостаток места на кладбище привёл к тому, что на старые могилы насыпали немного грунта и совершали новые погребения. В результате этого процесса в некоторых местах оказалось до 12 слоёв могил. Старые могильные камни иногда извлекали из земли и устанавливали на новом, более высоком уровне кладбища, чем и объясняется их высокая плотность в наше время. В период правления Франца II рассматривались проекты частичного сноса кладбища, которые, однако, не были реализованы, главным образом из-за категорического несогласия пражского архиепископа Вацлава Леопольда Хлумчанского.

В конце концов сокращение пространства кладбища всё же произошло во время санации гетто в конце XIX века. О масштабе изменений, в результате которых части кладбища превратились в поныне существующие улицы, наглядно свидетельствует план проекта, победившего в конкурсе на капитальную перестройку района, под названием FINIS GHETTO. Северный и юго-западный окраины кладбища, несмотря на протесты еврейского населения, были включены в зону перестройки для расширения существующих улиц и создания новых. Часть кладбищенской территории была передана Музею декоративного искусства. В рамках санации в 1903 году также был объявлен конкурс на лучший проект стены по периметру уменьшенного еврейского кладбища. Памятники с ликвидированных частей были вмурованы в боковую стену, где видны и по сей день, а соответствующие останки захоронены на холме у Клаусовой синагоги, известном как «Нефела». История и судьба Старого еврейского кладбища стали источником вдохновения для многих чешских деятелей искусства. Среди них можно упомянуть Антонина Манеса с его пейзажной школой, Ярослава Чермака, Йиндржиха Штирского, поэтов Ярослава Врхлицкого и Витезслава Незвала.

План-схема кладбища

Фотогалерея

Надгробные камни

Самые старые надгробия отличает простота оформления: это изготовленные из песчаника плиты с полукруглым, острым или плоским завершением, на которых декоративным шрифтом выгравированы короткие сведения об умерших. Начиная с XV века на надгробиях появляется всё больше декоративных элементов, причём своего пика эта тенденция достигла, очевидно, в XVII веке.

В XVI веке на памятники начинают помещать разнообразные символы, отражающие принадлежность покойного к иудаизму. Первыми из таких символов были звезда Давида, благословляющие руки на надгробиях коэнов (еврейское сословие священнослужителей), чайники и миски, предназначенные для омовения этих рук на могилах левитов (помощники коэнов). Позже символы на памятниках стали давать оценку жизни покойника (корона доброго имени, гроздь винограда, свидетельствующая о плодовитости и богатой жизни) или символизировать его имя. Чаще всего изображались животные: лев (для таких имён как Иегуда, Иуда, Арье, Лейб), оленёнок (Нафтали, Цви, Гирш), медведь (Иссахар, Дов, Беэр), волк (Беньямин, Зеэв, Вольф), птица (Фейгл, Ципоры), а порой и наследственное прозвище (опять животные, например, мышь — для Майзеля, гусь — для Ганса) или профессию (портняжные ножницы, медицинский ланцет).

С 1600 года можно отследить элементы барокко, в это время на смену традиционным плоским стелам (то есть столбикам или вертикальным плитам, вкопанным в землю в качестве надгробия) приходят четырёхгранные тумбы. Гроб с останками, тем не менее, помещался не внутрь тумбы, а в землю. Самой древней тумбой кладбища является могила Мордехая Майзеля, надгробие Махараля также выполнено в форме тумбы.

С середины XVIII века на памятниках появляются украшения в стиле рококо (например, на могиле раввина Майера, сына Эфраима Фишеля из Болеслава, 1769 год). На заключительном этапе истории Старого еврейского кладбища декоративные элементы памятников становятся более плоскими, а их форма вновь упрощается.

Надписи

Для надписей на памятниках использовалось обычное еврейское письмо. До 1500 года все сведения вырезались в камне, но примерно с этого времени начинает преобладать рельефный шрифт. Содержание надписей включало имя покойного, имя отца (у жены — имя её мужа), профессию и почётный титул, полученный в общине. Также непременно указывалась дата смерти или погребения, записанная в традиционной цифровой форме либо в виде так называемой хронограммы, на которой дата указывается при помощи сочетания по-особому подчёркнутых букв или слов. Рядом с именами покойных встречаются ритуальные фразы (например, «блаженной памяти»), как правило в сокращённом виде. Следующей частью текста является восхваление набожной жизни и преданности покойного Богу, его благотворительности, учёности, характера и других черт. Здесь проявляется типичная для эпохи Ренессанса краткость, которую затем вытесняет многоречивость барокко и рококо.

С XVI века среди евреев распространяется обычай добавлять к своему имени название общины (края), где они родились или жили. На одном только Старом еврейском кладбище зафиксировано более 250 «фамилий» Либен (из Либени), 150 Роудницев, 100 Соботек, 80 Колинов, 60 Пршибрамов, 42 Либоховица, 32 Пардубица и так далее.

Известные могилы

Тумба Давида Оппенгеймера (1664–1736), верховного раввина Праги и всей Чехии, ценнейшая библиотека которого в настоящее время является частью Бодлианской библиотеки Оксфордского университета.

Тумба Мордехая Майзеля (1528–1601), общественного и культурного деятеля, старосты еврейской общины. По его инициативе построили Высокую и Майзелову синагоги, ратушу и много других зданий.

Ренессансная тумба Йехуды Лёва, сына Бецалеля, является местом, куда посетители кладбища направляются прежде всего. Йехуда Лёв бен Бецалель (1512–1609), также известный как Махараль из Праги и достопочтенный раввин Лёв, был выдающимся еврейским учёным своего времени и наставником Давида Ганса, известного писателя и астронома. Жизнь Махарая окутана бесчисленными легендами, самая известная из которых возникла в XVIII веке и повествует о создании Голема (искусственный великан из глины для защиты евреев от частых погромов).

Мраморная тумба, на которой изображен лев, сжимающий в лапах герб. Это надгробие Гендель Башеви (умерла в 1628 году), известной как «мать бедняков». Её супруг Якуб Башеви из Троенбурка (1578–1634) был старостой еврейской общины и первым евреем в Богемии, удостоенным дворянского титула. Он похоронен на кладбище в Млада-Болеславе.

Тумба Иосифа де Кандиа (1591–1655), известного математика, философа, натуралиста и врача родом с острова Крит.

Старое еврейское кладбище в литературе

Если верить роману «Биарриц» (1868 год) прусского писателя Германа Гёдше (более известен под псевдонимом сэр Джон Рэтклифф) Старое еврейское кладбище является местом тайных собраний еврейских мудрецов, которые вынашивают здесь свои планы мирового господства. Данная теория тесно связана с так называемыми «Протоколами сионских мудрецов» (поддельный документ, созданный для разжигания антисемитизма). Этой же теме посвящен вышедший в 2010 году роман Умберто Эко «Пражское кладбище».